Валера никогда еще не был на море. И получив первый в своей жизни отпуск, по совету бабушки, решил купить билет в Крым.  Работа в ветеринарной клинике в Твери почти не давала молодому доктору свободного времени. И видя усталый вид внука, бабушка позвонила своей подруге тете Вале,  которая жила где-то под Евпаторией и сдавала жилье курортникам.
И вот после суток поезда Москва  – Симферополь, автобуса до Евпатории и маршрутки в село Поповка, Валера отсыпался в комнатке у тети Вали.  Кроме него здесь жили две семьи из Сибири, мама с сыном из Беларуси и еще одна девчонка, которую он за эти два дня видел только пару раз мельком рано утром, когда шел на море.  Ходила она в коротких шортах и в салатовом топике, на спине из-под которого выглядывала татуировка с лицом какого-то индийского бога. В длинные волосы были заплетены разноцветные веревочки с белыми пушистыми перьями на концах.  А в глазах она носила ярко синие линзы, от чего казалась немного опасной, но притягательной колдуньей.

Через два дня вечером, когда Валера проходил мимо, девушка протянула ему кружку с напитком: «Привет, я – Таня! А это вкусный сок, попей»!  Так они и познакомились. Тане было 30 лет, она работала графическим дизайнером и жила в Питере. «А ты был в Евпатории? Там красивый старый город, поехали погуляем завтра?». Конечно, Валера не был в Евпатории и сразу согласился.               С утра попили чай с каким-то «особенным», как сказала Таня, домашним печеньем, которое она привезла еще с Питера и сели в такси. Все полчаса дороги до города Таня рассказывала про старинные времена, когда в Крыму хозяйничали татары и турки. «Я вчера за вечер прочитала книжку про историю Евпатории, теперь буду твоим проводником по времени и пространству», — девчонке явно нравилась роль гида.  Подъезжая к городу, Валера почувствовал непривычное давление в области головы и шеи. «Это от жары и духоты, не переживай. У меня так же. Сейчас пройдет», — успокоила Таня.

Но давление не проходило, а даже слегка начала кружиться голова. Выйдя из такси перед каменными крепостными воротами в центре города, Валера попросил присесть в тенечке и попить воды. Они зашли внутрь старинной башни и в прохладном сумраке поднялись на второй этаж в кафе, где официанты-татары варили кофе. В помещении кафе яркие ковры и светильники на стенах, запах восточных сладостей и таинственная музыка смешались в калейдоскоп. Валера прошел в угол к низкому столику, возле которого стояли манекены — парень и девушка в национальных татарских одеждах. «Смотрят, как живые», — подумал Валера.  Мягкие подушки дивана нежно обняли его в то время, как официант принес меню.  Меню оказалось огромной толстой книгой с таинственными письменами под мутным витражным стеклом. Разобрать буквы было нелегко. К тому же шершавые стены помещения начали покачиваться в такт звука дудки и барабанов из звучащей в кафе народной татарской песни. «Я ничего не понимаю и пить уже не хочу, давай пойдем на улицу», — Валера посмотрел на Таню.  В ее синих глазах отражались стеклянные разноцветные фонарики со стен кафе. «Таня, мне кажется, что мы в каком-то древнем Стамбуле». Синие глаза улыбнулись: «Но ведь интересно же, пойдем на улицу погуляем по свету».

Уличный свет после полумрака каменной башни на время успокоил мысли. «Помнишь, я рассказывала про караимов, татар и евреев? Как они всегда вместе и дружно жили в Евпатории? Сейчас пойдем гулять по кривым улочкам. Просто смотри по сторонам и вспоминай мои истории», — Таня взяла руку Валеры в мягкую и теплую ладонь и ему стало очень спокойно.

Так они и ходили, держась за руки по переулкам, смотря на разноцветные низенькие домики с маленькими окнами. Они молчали, но понимали, что оба смотрят в одну сторону, чувствуют одно и тоже и видят абсолютно одинаково.  Казалось, что из-за высокого забора слышна цветастая речь играющих во дворе детей: татарчат и караимов. За поворотом они ясно слышали скрип телеги и голос возницы: «Дрова, продаю сухие дрова». Но заглянув за угол очередного домика с оранжевой черепичной крышей, увидели лишь одинокую собаку, смотрящую на улетающих ввысь голубей. Краем глаза оба заметили группку закутанных с ног до головы татарских женщин. Женщины семеня ножками по уличной брусчатке, торопливо спешили к минарету мечети.  Приглядевшись, поняли, что это всего лишь компания туристов, послушно идущие за экскурсоводом.

Когда улица вышла к огромной картине, нарисованной на стене дома, Таня и Валера остановились. «Смотри, это Николай II приехал в Евпаторию и горожане его встречают», — восторженно прошептала Таня и предложила присесть на тротуар, полюбоваться панно.  Валера не сводил глаз с усатого казака, перегородившего путь толпе, жаждущей увидеть царскую семью. Казак был напряжен, выискивая в толпе потенциальных террористов, но видел лишь возбужденные глаза и улыбки местного люда. И вдруг Валера услышал конный топот по мостовой. Четыре конных офицера в парадной форме появились из-за угла, а за ними на улицу, в 10 метрах от Валеры въехал старинный автомобиль с открытым верхом. «Государь, Государь», — шепот пронесся по разноцветной толпе.   Старик-караим погладил бороду и положил морщинистые руки на голову стоящего рядом мальчугана, две юные дамочки  прижали свои нежные ладошки к груди, а какой-то мужичок в пенсне и шляпе-котелке перекрестился, глядя на автомобиль.  Авто остановилось, Император сам сидел за рулем, рядом с ним Императрица. Мальчик-цесаревич в матросской одежде на заднем сидении авто привстал и, приложив ладошку к бескозырке, отдал честь караулу. Вдруг рядом что-то зажужжало, Валера повернулся и увидел человека, держащего в руках старинную кинокамеру, направленную на автомобиль Николая. Повернувшись обратно, Валера замер – ни народа, ни императорской семьи, ни караула уже не было. Лишь картина на стене дома. Таня посмотрела на него: «Да, я тоже это видела, но пошли дальше. Давай спросим, как ближе к морю».В десятке метров от стены с картиной, на крыльце маленького домика, сидела толстая женщина с сигаретой в зубах. «Тетушка, а как нам пройти к морю? По этой улице выйдем?», — спросила Таня, глядя в глаза местной женщине и указав в переулок.  Женщина пару секунд окинула ребят с головы до ног, вынула сигарету и ответила: «Если вы туда пойдете, то до старости будете бродить по нашим улицам. Идите мимо синагоги, в сторону мечети, а там рядом с храмом и море увидите». Валера посмотрел на Таню: «Странный город. У них тут рядом стоят и синагога, и мечеть, и храм». Таня уже шла на шаг впереди: «Ничего не странный, это просто место силы. Так надо».

Еще несколько шагов и справа от себя Валера заметил ажурные ворота, сверкающие белизной мрамора и яркостью позолоты. «Это караимские кенассы — необычный храм необычного народа, но нам туда сейчас не надо», — сказала Таня, поворачивая в переулок, напротив красивых ворот. «Почему нам туда не надо?», — Валера точно ничего не произнес вслух, лишь только подумал. Но Таня как-то поняла его и указала пальцем на кассира и охранника, стоявших в глубине двора: «Читай». Вход был перегорожен веревкой с табличкой: «Кислотный контроль». Что это значило, Валера не понял и пошел за Таней в переулок.

«Молодые люди, помогите мне коляску спустить с крыльца», — молодая мама смотрела на Валеру, который собрав все внимание, сумел спустить коляску с малышом. Эта обычная просьба заставила его сильно задуматься. «А если б я не проходил рядом и не помог? Коляска могла бы упасть и малыш мог повредить себе что-то. И его пришлось бы лечить, что повлияло бы на всю его дальнейшую жизнь. А так я пришел в нужное время в нужное место, помог спустить коляску и малыш вырастит тем, кем должен стать. Может великий писатель, политик или ученый. Как все-таки все взаимосвязано в мире», — думал Валера, пока Таня не остановила его у старинной стены. На стене висела табличка: «Турецкие бани. Памятник архитектура XVI века».

Валера застыл, смотря на заколоченные окна древней бани. Легкий ветерок с моря заскочил на кривую улицу и обдав лицо путников густым туманом, донес далекий женский смех из-за древнего глухого забора. Валера стоял на улице среди приморского тумана, но чувствовал вокруг себя насыщенное тепло липкого пара турецкой бани.  Он видел себя, обнаженного и лежащего на широком мраморном столе посреди хамама. Пар неспешно выходил из-под мраморных скамеек вдоль стен круглого помещения. За деревянной дверью, уходящей в соседнюю комнату, слышался смех плескавшихся в бассейне молодых невольниц. Белоснежная кожа грудей и бедер юной гречанки касалась его спины. Ее руки мяли плечи и шею Валеры, ее пальцы входили в его волосы, отчего мурашки наслаждения пробегали по всему телу. Пар был настолько густой, что лица девушки не было видно и лишь ее голос нежно обволакивал слух парня. «Как тебя зовут, господин? Куда идет твой караван? Надолго ли ты в Гезлеве?», — девушка шептала над его ухом и ее голос отражался десятками звуков от стен хамама. Ее слова улетали к потолку, украшенному светящимися кусочками слюды. А после капельками пота сползали  по изразцовым стенам на мраморный пол. Валера перевернулся на спину, а девушка стала ходить по мраморному столу вокруг него.  На ней была лишь короткая повязка на бедрах, ее ноги в извивающемся танце грациозно переступали распаренное тело юноши…

«Ау, пойдем дальше, ты где там завис?», — Таня потянула Валеру за рукав и он снова оказался посреди пустой улицы Евпатории.  Они молча прошли еще пару минут и вышли к огромной мечети, решив присесть на скамейку передохнуть. Короткая улочка шла от мечети и упиралась к входу в большой и красивый храм с бирюзовым куполом. Православный крест на ярко-голубом куполе храма искрился золотом на фоне неба и буквально излучал силу и красоту. Валера смотрел на это и восхищался ощущением благодати, исходящей от здания. «Посмотри какой красивый храм», — прошептал он Тане. «Он красив снаружи и должен быть так же красив внутри. А ведь и каждый человек должен быть таким же как этот храм —  красивым снаружи и обязательно красивым внутри».  Смотря на храм, Валера помолился внутри себя. И каждое слово молитвы «Отче Наш» прошло сквозь его тело и зашло в уголки его души.  Он вдруг понял, что бесполезно просто молиться и просить у Бога милости. Милость эту нужно заслужить своими добрыми поступками и делами.  Реальными и честными.  И только тогда Бог сам увидит просящего, услышит его и поможет ему взамен за сотворенное для других добро.

Отдохнув, ребята молча пошли в сторону главной городской площади. Мимо проезжали трамваи, куда-то спешили люди, но казалось, что все они – лишь декорация к фильму. А главные герои этого кино про прогулку по Евпатории – Таня и Валера. Широкая площадь открылась внезапно. Посреди ее возвышалось огромное старинное здание театра, увенчанное металлической фигурой балерины. Правда, фигура была странная и неполная. Танцовщица стояла без туловища, рук и головы. Только три ее ноги, приготовившись к какому-то па, замерли под балетной пачкой.  «Странная фигура», — подумал Валера, проходя мимо стены, украшенной барельефами исторических персонажей. Между барельефами висел герб Евпатории и горел вечный олимпийский огонь. Ребята застыли у огня и всматривались в танцующую на городском гербе змею и шевелящуюся голову барашка.

Аккуратно перейдя на противоположную сторону площади, они обошли здание театра и вышли на улицу с высокими старинными домами.  Каменные фигуры людей и животных на фронтонах, над балконами и окнами, маски мифических существ и лица ангелочков украшали дома столетней давности. Пошарпанные временем и людьми двери подъездов, стертые тысячами ног каменные ступени, кованные оградки дворов – все это захватило Валеру и Таню в круговерть архитектурно-исторического восторга. «Представляешь, как в начале 20 века здесь гуляли дамы и господа, жили в этих квартирах и пансионах. Утром шли неспешно принимать купальные процедуры к морю, а вечером в сад слушать оркестр», — Таня восторженно вертела головой по сторонам. «Здесь гуляла Ахматова, Куприн,  Бунин, Чехов! Представляешь»?!

Валера представлял очень хорошо, потому что на противоположной стороне улицы при словах Тани о Бунине и Чехове, увидел вальяжно прогуливающуюся даму с собачкой. А впереди увидел еще одну даму с собачкой, зашедшую в старинное здание. Поравнявшись с домом, куда зашла дама, Валера восторженно обратил внимание Тани: «Смотри какая красивая старая дверь и разноцветные витражи над входом! Давай зайдем внутрь посмотрим?». Валера шагнул к открытой двери, но уперся взглядом в крепкого мужчину-охранника, стоявшего на ступенях дома.  Посмотрел на мужчину и перевел взгляд на табличку у двери с витражами. Буквы надписи сложились в название учреждения: «Евпаторийский психоневрологический диспансер».

Валера развернулся и быстрым шагом перешел на противоположную сторону улицы.  В его душе началось смятение и желание ненадолго спрятаться от всех людей. И тут на его пути оказался памятник – дворник держал в руках метлу, а рядом сидела лохматая дворняга. «Каштанка! Милая Каштанка», — прошептал он еле слышно, сел на корточки и обнял собаку за шею. Он обнимал собаку, гладил ее бетонную голову и улыбался. Валера был счастлив…